Лестница в Эдем - Страница 84

Дождавшись, пока Гопзий, потеряв терпение, перейдет в атаку, Меф отбил его клинок, работая из «половинной железной двери», которую Арей предпочитал называть «стойкой бешеного хоккеиста», и нанес почти прошедший укол в грудь. На него Гопзий в свою очередь ответил, попытавшись снести Мефу обе кисти восходящим ударом снизу. Меф отвел клинок, пуганув Гопзия боковым в шею.

Бой мало-помалу выравнивался. Меф сосредоточился, отразил натиск Гопзия и от защиты перешел к атаке. Его противник, настроившийся на быструю победу и немного расслабившийся, был к этому не готов.

Меф провел несколько подрезающих уколов, которые оказались для Гопзия неожиданными, хотя он и сам активно применял сходную технику. В одном случае, самом результативном, Меф после рубящего удара провел не укол, которого ожидал Гопзий, а подрезающее отдергивание и нанес Гопзию неглубокую рану сразу над локтевым сгибом левой руки.

Толпа темных возбужденно загудела. Хотя рана не была особенно опасна и сражаться не мешала, быстроглазенький поспешно принял еще несколько пари уже на более выгодных для Мефа условиях.

– Умница, синьор помидор! – одобрительно произнес Арей, обращаясь к Улите. – Помнит мои уроки! Всякий раз, как клинок окажется близко от тела противника и надо его возвращать, проведи лезвие вдоль тела противника – урона особого не нанесет, но он вынужден будет защищаться, а не атаковать!

Отслеживая глазами положение рук Гопзия, Меф увидел, как его левая ладонь неприметно скользнула по рукояти. Это означало, что, раз его противник предупреждает скрещивание запястий, удар, скорее всего, будет нанесен верхний диагональный, в ключицу. Широко шагнув вперед, на сближение, Меф позволил вражескому клинку соскользнуть с его меча и навершием нанес Гопзию сильный тычок в лицо, разбив ему скулу.

Голова Руриуса Третьего коротко дернулась. Меф рассчитывал, что Гопзий попытается отойти назад и разорвать дистанцию. Это даст ему возможность прокрутить меч через левое запястье, атаковав его сбоку, сверху или в любое место, где тот не будет успевать с защитой.

Однако несмотря на пропущенный удар, Гопзий не доставил ему такого удовольствия. Вместо того чтобы отходить, он рванулся вперед, задев Буслаева плечом, пробежал шага три-четыре и вновь повернулся, готовый к продолжению схватки. Малозаметный тычок навершием в лицо видели не все, лишь те, кто находился от Мефа по правую руку.

Арей отнесся к успехам своего подопечного скептически.

– А мальчик-то развоевался! Один подбитый глаз и одна царапина в его боевом активе уже имеются! Не слишком много, но по бедности и это хорошо! Теперь главное, чтобы наш петушок не возгордился! Я знавал бойца, которому посчастливилось на дуэли отрубить противнику фалангу мизинца. Он так обрадовался, что зазнался и ему тотчас снесли руку, а за рукой и голову.

Арей знал, о чем предупреждал. Опытный боец тем и отличается от отважного чайника, что умеет переживать периоды неудач. Уже через двадцать секунд клинок Гопзия, отыскав щель в обороне Буслаева, скользнул по его ребрам. Прикосновение было мимолетным, и Меф очень удивился, когда внезапно ощутил боль, похожую на длинный ожог. Вниз по коже наперегонки побежали легкие быстрые капли. Меф не видел их под одеждой, но ощущал их щекотные прикосновения. К счастью, майка быстро прилипла к ране, и кровотечение остановилось.

– Ну что, в расчете? Еще бы на пальчик в сторону, и я был бы совсем доволен! – с задором крикнул Гопзий.

Уходя от рубящего удара в голову, он попытался провести изогнутый. Классическое krumphau из древних немецких учебников Майера и Зютера. Ускользнув от удара и сместившись, Гопзий ударил сразу позади меча Мефа, стараясь, чтобы собственные руки закрывали Буслаеву обзор и он не знал бы, где защищаться. Гопзий учел все или почти все, за исключением небольшой детали. Движение Мефа оказалось финтом, за которым следовал высокий боковой удар.

Спасло Гопзия то, что лезвие меча Мефа скользнуло по гарде его опускающегося меча, после чего оба клинка, никак не ожидавшие встретить друг друга, растерянно отпрянули с глуховатым звоном.

– Ты видела, Улита? Мы едва не получили два трупа! – удовлетворенно отметил Арей. – И как тебе этот закон клинической нелепости? Это нечто в стиле: два боксера, случайно столкнувшиеся головами во время приветствия, попали на больничную койку.

– Тебе повезло! – процедил Гопзий сквозь зубы.

– А тебе, можно подумать, нет! – парировал Меф.

Не допуская мечом размашистых движений, клинком он работал скупо, стараясь не вытягивать слишком рук, чтобы не забить раньше времени мышцы. Все внимание он уделял теперь тактической правильности перемещений, стараясь двигаться так, чтобы выматывать Гопзия и заставлять его делать как можно больше лишних движений.

Страж мрака пытался атаковать, но всякий раз его клинок встречал сталь в момент, когда надеялся встретить плоть. Отражая удары Гопзия, Меф постоянно смещался по кругу в неудобную тому сторону, вынуждая Гопзия вертеться.

Буслаев постепенно начинал ощущать, что бой переломился. Он, Меф, поймал внутреннюю волну, почувствовал противника каждой клеточкой своего тела и знал, что, сидя на легкокрылой птице удачи, рано или поздно загонит его.

Так вот в чем заключалась хитрость Арея! Готовя ученика к схватке, он заблаговременно смешал Мефа в его собственных глазах с грязью, Гопзия же, напротив, вознес как бойца на пьедестал, в то время как в действительности силы их были вполне сопоставимы.

Гопзий начинал ошибаться в движениях, повторялся в предсказуемости атак, всякий раз из хвостатой стойки используя одну и ту же обманку с перебросом, и вообще, что называется, сдувался. Однако Меф не расслаблялся. Он слишком хорошо понимал, что двуручный меч относится к такого рода оружию, которое дает всякому сражающемуся право на единственную ошибку.